Лучшие мысли и изречения древних в одном томе - Константин Душенко

(Плутарх. «Как юноше слушать поэтические произведения», 1)

* Удивляюсь, как может удерживаться от смеха один гаруспик [прорицатель, гадающий по внутренностям птиц], когда смотрит на другого.

(Цицерон. «О дивинации», II, 24, 51)

Распутник спереди и сзади. (Катон об одном из своих противников.)

(Цицерон. «Об ораторе», II, 63, 256)

[Катон] был недоволен, что граждане каждый год переизбирают одних и тех же лиц на государственные должности: «По-вашему, стало быть, – говорил он, – или власть немногого достойна, или власти немногие достойны».

(Плутарх. «Изречения царей и полководцев», 80, 20)

Глядя на множество воздвигнутых статуй, он сказал: «А обо мне пусть люди спрашивают, почему Катону нет памятника, чем почему ему стоит памятник».

(Плутарх. «Изречения царей…», 80, 10)

Однажды, когда римский народ несвоевременно домогался раздачи хлеба, Катон, желая отвратить сограждан от их намерения, начал свою речь так: «Тяжелая задача, квириты [римляне], говорить с желудком, у которого нет ушей».

(Плутарх. «Марк Катон», 8)

[Катон] сравнил римлян с овцами, которые порознь не желают повиноваться, зато все вместе покорно следуют за пастухами. «Вот так же и вы, – заключил Катон. – Тем самым людям, советом которых каждый из вас в отдельности и не подумал бы воспользоваться, вы смело доверяетесь, собравшись воедино».

(Плутарх. «Марк Катон», 8)

[Катон] был под судом чуть ли не пятьдесят раз, причем в последний раз – на восемьдесят седьмом году. Тогда-то он и произнес свои знаменитые слова: «Тяжело, если жизнь прожита с одними, а оправдываться приходится перед другими».

(Плутарх. «Марк Катон», 15)

Квинтилиан

Марк Фабий Квинтилиан (ок. 35 – ок. 96), ритор и писатель; учитель наследников императора Домициана. В своем труде «Воспитание оратора» заложил основы теории ораторского искусства[1].

Тупые и неспособные к ученью умы – вещь столь же противоестественная, как чудовищные телесные уродства; но ведь и встречаются они редко. ‹…› Подавляющее множество детей подает добрые надежды; если все это с возрастом угасает, ясно, что повинна в этом не природа, а воспитание.

«Воспитание оратора», I, 1

Невежество ‹…› вредит и нравам.

«Воспитание оратора», I, 1

Я предпочел бы, чтобы ребенок начинал говорить по-гречески, ибо латыни, на которой говорят все вокруг, он обучится даже в том случае, если бы мы этого не хотели.

«Воспитание оратора», I, 1

Быстрые умы, подобно преждевременным плодам, почти никогда совершенно не дозревают.

«Воспитание оратора», I, 3

Наказывать детей телесно ‹…› низко и свойственно только рабам. ‹…› Ребенок, которого не исправляют выговоры, привыкнет к побоям и будет переносить их с рабским упрямством.

«Воспитание оратора», I, 3

Грамматик не может быть совершенным без некоторого понятия о музыке, поскольку он должен объяснять звуки и размеры.

«Воспитание оратора», I, 4

Из новых слов лучше те, что постарше, а из старых – что поновей.

«Воспитание оратора», I, 4

В грамматике вредно только то, что излишне.

«Воспитание оратора», I, 4

Обычное употребление – самый надежный наставник речи, и следует пользоваться языком как монетой, чекан которой общий для всех.

«Воспитание оратора», I, 4

[При чтении вслух] во всяком случае, необходимо одно предварительное условие: чтобы ученик понимал смысл.

«Воспитание оратора», I, 5

Стихотворение не до́лжно читать, как прозу, ибо оно есть «песнь» и поэты, по их собственному выражению, поют. Но чтение не должно переходить в доподлинное пение. ‹…› О таком роде чтения сохранилось меткое замечание Гая Цезаря, сделанное еще в бытность мальчиком: «Если это называется пением, то поешь ты скверно; а если чтение, зачем поешь?»

«Воспитание оратора», I, 5

Музыка неотделима от вещей божественных.

«Воспитание оратора», I, 8

Частое подражание становится собственным нравом.

«Воспитание оратора», I, 10

Искусство [оратора] ‹…› в том, чтобы не было видно искусства.

«Воспитание оратора», I, 11

Легче заниматься многими предметами [попеременно], нежели одним продолжительно.

«Воспитание оратора», I, 11

Утомляет не столько сам труд, сколько мысли о нем.

«Воспитание оратора», I, 11

Во многих рождается отвращение к учению оттого, что выговоры в устах иных учителей походят на явную ненависть.

«Воспитание оратора», II, 2

Ученики должны искать одобрения учителя, а не учитель – одобрения учеников.

«Воспитание оратора», II, 2

Переучивать несравненно трудней, чем учить. Поэтому Тимофей, знаменитый флейтист, требовал двойной платы с тех, кто приходил к нему от других учителей.

«Воспитание оратора», II, 3

[Пусть бы] плохие учителя научили хоть не многому, да только не худому.

«Воспитание оратора», II, 3

Чем меньше ума, тем напыщенней речь; так малорослые тянутся вверх на цыпочках.

«Воспитание оратора», II, 3

Учитель чем меньше имеет способностей, тем для ученика темнее.

«Воспитание оратора», II, 3

Почти во всем помогают не столько правила, сколько опыт.

«Воспитание оратора», II, 5

Люди с удовольствием слушают то, чего бы сами сказать не хотели.

«Воспитание оратора», II, 13

Неученые кажутся богаче словами, ведь у них что на уме, то и на языке.

«Воспитание оратора», II, 13

Кто, найдя лучшее, ищет иного, тот хочет худшего.

«Воспитание оратора», II, 15, 38

Судьи часто бывают неопытны, и только обманом их можно удержать от ошибок.

«Воспитание оратора», II, 18

Кто сбился с прямой дороги, того вернуть на нее можно только окольным путем.

«Воспитание оратора», II, 18

Искусство без материала ничто, материал даже без искусства имеет ценность; зато совершенное искусство прекрасней наилучшего материала.

«Воспитание оратора», II, 18

Истинное часто неправдоподобно, и напротив, ложное нередко бывает правдоподобно.

«Воспитание оратора», IV, 2

Каждый судья охотнее подтверждает приговор другого судьи.

«Воспитание оратора», V, 2

Кто первый выдвигает обоюдоострый довод, тот обращает его против себя.

«Воспитание оратора», V, 13

Обвинять легче, чем защищать: легче наносить раны, чем исцелять их.

«Воспитание оратора», V, 13

Судья, который слушает нас с удовольствием, почти уже верит нам.

«Воспитание оратора», V, 14

Стилистические фигуры должны украшать, а не затмевать речь.

«Воспитание оратора», V, 14

Лучшие выражения почти неразлучны с мыслями и находятся сами собой.

«Воспитание оратора», VII, предисловие

Есть даже такие, кто нарочно старается быть темным. ‹…› Отсюда родилась замечательная похвала: «Это прекрасно: я и сам ничего не понял».

«Воспитание оратора», VIII, 2

Старайся, чтобы тебя не только можно было понять, но чтобы нельзя было не понять.

«Воспитание оратора», VIII, 2

Краткое известие ‹…› меньше трогает.

«Воспитание оратора», VIII, 3

Вредить легко, помогать трудно.

«Воспитание оратора», VIII, 5, 6

Излишнее старание в выборе слов заставляет усомниться в искренности чувств: где избыток искусства, там подозревают недостаток истины.

«Воспитание оратора», IX, 3

Необходимо быть свободным от предубеждения, что каждое слово великого писателя носит на себе печать совершенства. ‹…› Случается, ‹…› что те, кто считает законом для оратора все, что находят в великих писателях, подражают их ошибкам – что легче – и высшую степень сходства с великими людьми считают в том, что разделяют их недостатки.

«Воспитание оратора», X, 1